Несмотря на то, что рейтинги данного “сериала” упали вдвое, я продолжу – как говорят в тех краях, откуда я родом, «назвался груздем – не пеняй на зеркало».

На фото – дом на улице князя Романа, где проживал (окно над магазином) Богдан Куцик по прозвищу Бонди. Да, это новый персонаж в повествовании, но так уж получилось, что продолжение всей этой истории я знаю лишь с его слов.

Хотя во Львове каждый знает, что доверять словам спившегося художника-витражиста Бонди могут лишь дети и туристы. Однако, раз уж я начал рассказывать эту городскую легенду, то доведу ее до конца. Ибо как говорил Мартин Бубер: “Если жаль тратить время на приготовление шакшуки, то просто свари яйцо и не морочь голову”. Я предпочитаю готовить шакшуку.

Так вот, Бонди уверял меня, что принимал участие в ночной вылазке Тального к «Дому Времен Года». Они вдвоем взобрались на балкон и установили на нем стремянку под барельефом Сатурна с полусферой солнечных часов. Тальный поднялся по стремянке, осмотрел барельеф, провел пальцем по черной линии, пересекающей полусферу сверху вниз, и сообщил Бонди, что как он и предполагал, под этой нарисованной “линией места” скрыт желоб, забитый гипсовой крошкой. После чего перочинным ножом расчистил желоб от гипса, которым тот был зашпаклеван, зажал в кулаке железный гномон солнечных часов и рывком сдвинул его вверх.

Гномон хоть и с трудом, но поддался. «К зениту…». Потом Тальный сдвинул гномон вниз. «К надиру…». Послышался щелчок внутреннего механизма, и полусфера отошла от стены. Тальный повернул по часовой стрелке полусферу таким образом, чтобы «линия места» указывала на изображение Козерога на верхнем фризе. «Путь правящего десятым знаком».

Вновь послышался щелчок – внутри стены сработали какие-то механизмы, вроде тумблеров на сейфах, и в левой пилястре рядом с балконом треснула штукатурка. Там обнаружилась ниша, из которой Тальный достал прямоугольный свинцовый футляр. При этом заметил, что ниша изнутри покрыта битумом, природным смолистым веществом, издревле применяющегося для гидроизоляции. То есть, тот, кто спрятал эту коробку, позаботился, чтобы сырость не испортила содержимое.

Приехав к Бонди домой, они открыли футляр и достали оттуда книгу в черном кожаном переплете. Точнее, это были собранные под одним переплетом записные книжки с чертежами, схемами, диаграммами и рукописными текстами Игнаца Мартиновича, посвященные его экспериментам с аэростатами.

Фронтиспис книги был украшен пожелтевшей от времени гравюрой с несколько схематичным изображением двух воздушных шаров – их наполненные горячим воздухом оболочки образовывали две пересекающихся окружности. В центре левой окружности был изображен терновый венок со словом «grabpilze», а по центру правой – венок лавровый со словом «grabianka».

Оба слова на первый взгляд не имели никакого смысла – например, «grabpilze» в переводе с немецкого означает нечто вроде «могила-грибы» или «могила грибов». Второе слово вообще не поддавалось переводу. И тут до Тального дошло – вот почему Машевский два раза подчеркнул название чешского города Пльзень в романе Жорж Санд! Pilsen, то есть «Пльзень», Pilsner, то есть «пльзенский», Pilze, то есть «грибы» – но все это не просто слова! Это разные фамилии одного и того же человека, которого сейчас принято называть Пинзель.

Да-да, мастер Йоганн Георг Пинзель (немецкое слова «pinsel» означает «кисть» или «кисточка») – самый прославленный в наших краях скульптор эпохи барокко, неизвестно откуда появившийся в Галиции в середине 18 века и неизвестно куда исчезнувший спустя 14 лет. Наши искусствоведы до сих пор не могут пролить свет на биографию этого таинственного мастера, создавшего целый ряд скульптурных шедевров для галицкого магната Николая Потоцкого, известного также как «Каневский староста».

Тальный обратил внимание Бонди, что зашифрованные строки из письма Леона Козловского, которые перевел профессор Машевский, были датированы 1922 годом – именно в том году Козловский проводил раскопки в Бучаче, столице «империи» Николая Потоцкого, где Пинзель создавал свои шедевры.

То есть, слово «grabpilze» означает «могила Пинзеля», а пресловутые «Пльзенские списки» – не что иное, как «Списки Пинзеля», то есть дневники загадочного скульптора. А ведь до сих пор никто не знает, где он похоронен. Ни жена его, ни сыновья, ни ученики, ни даже сам Николай Потоцкий, для которого Пинзель создавал свои скульптуры и алтари, никогда не упоминали местонахождение его могилы. Более того, до сих пор неизвестно, где именно и при каких обстоятельствах он умер.

Второе слово – «grabianka» – также является фамилией. Речь идет о Тадеуше Грабянке, алхимике, иллюминате и мистике, возглавившего во второй половине 18 века таинственное «Авиньонское общество» и погибшего в застенках Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Он был владельцем обширных имений на Подолье (Сутковцы, Остапковцы, Фельштын), а также хозяином нескольких домов во Львове и Каменце-Подольском. Исследования Грабянки в области оккультных наук ставят его в один ряд с такими знаменитыми личностями как Калиостро и граф Сен-Жермен.

Возможно, Тадеуш Грабянка знал что-то о могиле Пинзеля. Но кто спрятал книгу в «Доме Времен Года»? И почему дневники скульптора приобрели славу гримуара?

Тo be continued.