Акция “Сквота на Олеговской”, посвященная памяти Олега Голосия, состоявшаяся в 1995 году. Художники: Анатолий Варваров (Кременчуг-Днепропетровск-Киев) и Игорь Конвалов (Днепропетровск-Киев).

“Время разбрасывания камней советского прошлого – деструкция и принятие новых на то время западных художественных течений – имело в зачатке собирание чего-то «целостного». Естественно, использовалось то, что было доступно: книги журналы, музыка, зачастую привезенные из Москвы. И хотя Украина была уже самостоятельным независимым государством, в жизни коммуникации оставалось все по-прежнему. Инерция и центростремление к Москве спадали, но все еще продолжалось «вокзальное искусство», которое нас так и не коснулось.

Я с Анатолием Варваровым продолжали стратегию «культурной интервенции» внутри своей страны. На прежней выставке «Репетиция» мы познакомились с редакторами журнала «Terra incognita» художником Глебом Вышеславским, критиком Катей Стукаловой и коллекционером-меценатом Владимиром Каширским. Так завязались наши дружеские отношения. Бывают такие обстоятельства, когда стекаются в одну точку сборки: книги, музыка, место, отношения и время акции. Хочу отметить, что в те времена хотелось работать сугубо по ночам. Ночная камерная аура мастерской, созерцания репродукции иконы А. Рублева «Троица» и чтение Н. Федорова «Философия общего дела» помогали уходить от бытовой убогой жизни и дискомфорта в космическую бездну. Желание концентрации близких по духу людей вылилось в идею акции в мастерской Г. Вышеславского «Культурный консенсус».

Нам нравилось тогда впервые видеть репродукции произведений искусств в «негативном» цветовом варианте, которые нам казались еще более таинственными, нематериальными образами. Тогда, в 90-х, вообще ничего не хотелось изображать в реалистических цветах – искали любое туманное искажение. Для более внушительного впечатления мы выбрали максимальный размер картины – от пола до потолка – 2,85 на 3,66 метра.

Тексты Игоря Коновалова

 

Поскольку полуподвальные мастерские на улице Олеговской были с низкими потолками, то нам пришлось разбить общую картину на несколько фрагментов. Каждый писал по отдельности, но уже без чаши, которую мы материализовали (или взяли напрокат) на круглом столе возле картины. В «чашу единства» было налито вино и совершался обряд причащения путем взаимоигры художника – хозяина мастерской – зрителя – для честности общения, тогда как сами авторы исполняли лишь роль посредников. В общем, все выглядело так, как будто действие происходило с обратной стороны образа «Троицы» – неканонично”.

Игорь Коновалов