Текст искусствоведа Галины Скляренко (Киев).

…По еврейскому обычаю на могилы приносят не цветы, а камни. Свою «Стену плача» художница Марина Абрамович сложила из черного, как боль и отчаяние, камня, из прозрачного, как застывшие слезы, кварца. Из стены сочится вода… жизнь всегда находит себе дорогу, вода точит камни… Произведение Марины Абрамович — часть строящегося историко-мемориального комплекса, в состав которого вошла символическая синагога «Место для размышления» швейцарского архитектора Мануэля Херца и установленная еще в 1991 году небольшая «Менора». Все объекты невелики, соразмерны человеку. Они не разрушают природный ландшафт, а создают в нем символические акценты. Они не пугают и не устрашают, а приглашают к размышлению и сочувствую, к разговору, как любил повторять один из авторов «Меноры» — киевский художник Аким Давыдович Левич, «не со всеми вместе, а с каждым в отдельности». «Стена» Марины Абрамович говорит тем же языком, обращается к чувствам и опыту каждого, кто хочет видеть, кто хочет прикоснуться к памяти, почувствовать чужую боль, кто способен сострадать и … думать. Марина Абрамович — выдающийся художник нашего времени, с особым драматическим восприятием мира, последовательно и глубоко исследующий границы человеческого и человечности в самом человеке и обществе. Замечательно, что теперь ее произведение есть в Киеве.

…«Разговор о Бабьем Яре» начинается в метро на станции «Дорогожичи», где вдоль эскалатора расставлены витрины с вопросами о прошлом и настоящем Бабьего Яра, о том, кому принадлежит память о нем, о том, как можно жить рядом с ним… История показывает, что можно. Люди всегда жили возле Бабьего Яра, и тогда, когда в нем стреляли, и когда сжигали трупы, и потом, когда на этой земле играли в футбол, устраивали пикники… Разговор о Бабьем Яре — не только о тысячах невинно убиенных, но и о тех, кто участвовал в этом преступлении — о тех, кто расстреливал, кто клеил подлые приказы «Всем жидам города Киева…», кто стоял в оцеплении, кто вылавливал по дворам и подвалам уцелевших, кто радовался освободившимся квартирам, и тех, кто въезжал туда спал в чужих кроватях, смотрел в чужие зеркала, варил борщ в чужих кастрюлях… Большинства из всех них уже нет в живых. Но расплачиваться по счетам должны теперь мы — те, кто в этом не участвовал, кого тогда даже на свете не было…

Лет 10-15 назад в Киев приезжала группа польских архитекторов, художников, кураторов с презентацией своего проекта под названием «Как жить в Освенциме?» Ведь Освенцим — это не только лагерь уничтожения, а обычный польский город, где жили и продолжают жить люди, город, куда ехали страшные эшелоны, где дымились черные печи, где создан музей об одном из самых страшных мест на свете, куда едут теперь тысячи посетителей…

Нам выпало жить рядом с Бабьим Яром. Это наша общая память. И пока не будут оплаканы его жертвы и названы его преступники и соучастники, пока не «воздастся каждому по делам его», призраки этого места будут присутствовать в нашей жизни. «Стена» Марины Абрамович — обо всем этом.