Юрий Лейдерман (Одесса-Берлин) о знакомстве с американским художником Биллом Бёрном и съемках совместного фильма по мотивам китайского классического романа “Речные заводи”. Цикл “Хроники Лейдермана”.

 

В 1999 году я познакомился с американским художником Биллом Бёрном (Bill Beirne). Мы как-то быстро прониклись друг к другу, хотя между нами вроде было мало что общего. Билл лет на двадцать старше меня, коренной американец ирландского происхождения, выходец из состоятельной и консервативной католической семьи. По жизни, − однолюб, прекрасный семьянин, заботливейший муж, отец и дедушка. Вдобавок не употребляет ни капли спиртного. Наше эстетические взгляды тоже весьма разнились, поскольку все искусство для Билла начиналось только после поп-арта, где-то с Капроу и Оппенгейма, не раньше. При все своей мягкости, любую живопись, неважно Матисс то или Джексон Поллок, он откровенно презирал. Сам занимался в основном уличными перформансами, кстати сказать, был первым американским художником, который стал активно использовать в своих работах камеры слежения, своего рода аналог хорошо известного ему с детства католического всевидящего Ока Господня. Но все это не мешало ему с интересом выслушивать мои бесконечные полупьяные россказни и с удовольствием встраиваться в мои “патафизические” проекты, всегда сохраняя в них при этом свою линию и свою самособойность. Так мы ездили, например, с Биллом в Одессу, где одетые в тренировочные штаны и специально дизайнированные мной тяжеленные деревянные панцири собирали на улицах падающие каштаны, причем Билл скрупулезно определял координаты каждого из них в системе gps. В Москве он закрашивал на полу галереи прямоугольник, повинуюсь повторениям слов “так” и “итак” − единственных, которых я научил его различать в массиве зачитываемого мной русского текста. Во французском Валансе мы изображали из себя каких-то “восточных рабов” и прислуживали студентам местной художественной школы на обеде, который те изначально планировали дать в нашу честь. Ну и так далее.

Там же, в окрестностях Валанса, мы сняли фильм “Достопочтимый брат”. В течение несколько дней мы бродили с Биллом по дорогам департамента Ардеш, то встречаясь, то расходясь вновь. Каждая встреча сопровождалась многочисленными “китайскими” поклонами. Иногда, впрочем, мы делали вид, что не узнаем друг друга и начинали сражаться, заканчивая дело опять-таки самоуничижительными поклонами. Все это следовало вольной версии китайского классического романа “Речные заводи”, где благородные разбойники странствуют по Поднебесной, то встречаясь, то расходясь. Поскольку зачастую они знают друг друга лишь понаслышке, то случается и так, что сперва они начинают меряться силами, пока кто-то не воскликнет: “Подожди-ка! Не ты ли есть такой-то и такой-то?! О, мой достопочтимый старший брат! Где же были мои глаза?! Позволь мне поприветствовать тебя как полагается младшему!”. “Нет, это ты мой достопочтимый старший брат!…” и т.д. и т.д. Как и в романе, у каждого из нас было свое магическое оружие. Билл представлял “Парашютиста небоевого эстета”, вооруженного компасом и парашютом. Он, дескать, летел из Ирака в Гуантанамо, но непонятным образом оказался во Франции. Я в свою очередь был “Лениным”, вооруженным волшебной буханкой хлеба.

На первом показе фильма мне больше всего запомнилась оценка одного из зрителей: “Это худшее home video”, которое я когда-либо видел в жизни!”. Другое понравившееся мне высказывание было следующим: “Вы произдевались над нашим Ардешем! А ведь это самый красивый департамент Франции!”. Ниже предлагается сокращенная версия фильма.

А с Биллом мы сохраняем связь до сих пор. И всегда обращаемся друг к другу в письмах: “Достопочтимый брат мой!”.

 

Юрий Лейдерман