EN

СМЕРТЬ ЛЕНИНА (КОНЦЕПТ)

Еще один перформанс Юрия Лейдермана (Одесса-Берлин) на тему “Ленина и его волшебных буханок хлеба”. Цикл “Хроники Лейдермана”.

 

“Этот перформанс, равно как и фильм о “достопочтимых братьях”, я сделал во французском городе Валанс. В нем получила продолжение тема “Ленина” и его волшебных буханок хлеба.  Они были развешены по комнате наподобие новогодних гирлянд, а под ними в течение примерно получаса я блевал борщом в миску с рисом. Следуя моей любимой парадигме, что в конечном счете все сводится к абстрактной живописи − в данном случае красный борщ на белом рисе. Действие проходило за закрытыми стеклянными дверьми, зрители могли наблюдать его только с улицы, но их отражения в стекле создали забавный и непредвиденный эффект. На дверях красовались исполненные в советской бюрократической манере таблички “КОНЦЕПТ”, “СМЕРТЬ ЛЕНИНА”.

К реальному историческому Ленину и перипетиям его смерти все это, конечно, отношения не имело. Отсюда и пояснение, что это, дескать, не “смерть Ленина”, но ее “концепт”. Или, точнее, фантазм. Непосредственной инспирацией послужил один из моих текстов:

 

Предположим, какое-то парти, и непомнящий себя ученик блюет в рис – это колония, это подобие абстрактной живописи, геопоэтики! Ну а как же распространить этот принцип не только на пищу или цвета, но взаимоотношения между людьми – так чтобы получилось незаведомая колония – кто-то пришел на парти пьяный и блюет в рис: красный на белом – абстракция, геопоэтика!?

 Как распространить это на персонажи – чтобы получилось подобие козлят с длинными ножками? Котята, похожие на козлят – с длинными ножками. Или Ленин с добрым прищуром, с глубоко запавшими, маленькими, грустными глазками – Ленин, подавившийся кусочком хлеба (а дело происходит уже в кремлевской больнице, в 50-е). Вовремя вернувшимся врачам удалось этот кусочек вытащить, и “что, Наденька, придется тебе со мной еще помучиться”, – сказал он, взглянув на супругу, с которой давно уже не жил, взглянув глубоко запавшими маленькими грустными глазками. И все равно, через 4 минуты он криво усмехнулся, посмотрел куда-то вбок, ушел в себя и умер. Умер! Была ли это семья!? Был ли отравлен хлеб? В Кремлевской больнице – вряд ли. Впрочем, отравленный кусочек хлеба, впрочем, скорлупа или красная рвота в рисе – все это абстрактно, все это “вот так, вот так! за лесистую гладь морскую”, “вот так! он найденышем жил в доме, его (дом) не минуя”.

Юрий Лейдерман

 

15027721_10210307803387044_2971230747905429909_n

МІТЄЦ надає майданчик для вільного висловлювання, але залишає за собою право не поділяти погляди героїв порталу.